А.Г. Герцен, Ю.М. Могаричев

К ВОПРОСУ О ЦЕРКОВНОЙ ИСТОРИИ ТАВРИКИ

В VШ в.

Проблемы церковной истории Таврики УШ в. занимали важное место в трудах отечественных исследователей крымской медиевистики.А так как источниковедческая база для изучения данной проблемы незначительна, в основном это два источника - Житие Стефана Нового и Житие Иоанна Готского, (остальные источники, в том числе и археологические носят вспомогательный характер), то и все трактовки церковной истории Таврики УШ в. основаны как правило на толковании данных житий. В настоящей работе мы не ставили цель представить полную историографию данной проблемы, а лишь отметили исследователей внесших наибольший вклад в изучение данной проблемы.

Впервые указанные источники подробно рассмотрел известный русский византинист В.Г. Васильевский. В 1877 г. он опубликовал анализ жития Стефана Нового (1877; 1912а), в котором отметил следующий факт. Когда к известному защитнику иконопочитания Стефану Новому пришли скрывавшиеся от иконоборцев монахи, то тот дал им следующий совет: «Есть три области, которые не приняли участие в этой нечестивой ереси (иконоборчестве - авт.): Там вы должны искать себе убежище... во-первых, северные склоны берегов Евксинского Понта..., побережные его области, лежащие по направлению к Зикхийской епархии, и пространства от Боспора (Керчи), Херсона, Никопсиса по направлению к Готии Низменной..., во вторых, области лежащие по Парфенийскому морю (то есть, Средиземному), там где простирается Южный залив (то есть, Адриатическое море). Именно: Митрополия Никопольская - насупротив старого Рима, Неаполь и отсюда пространство до реки Тибра..., в -третьих нижние части Ликийской провинции, от Силея и Сики; далее на самом море... - остров Кипр и противоположный берег до Триполиса, Тиры и Яффы (1912; с. 324-325).

Таким образом исследователь сделал вывод о том, что в иконоборческий период Крым занимал иконопочитательскую позицию и сюда имигрировали бежавшие от преследований монахи- иконопочитатели (там же, с. 328).

Правда было отмечено, что «сведения о греческих монашеских поселениях в Крыму гораздо более скудны, чем данные, относящиеся к однородному  явлению в Италии. Но уже по аналогии можно судить, какой важный факт, совсем не отмеченный византийскими хрониками (выделено - авт.), скрывается под кратким указанием на Корсунь, Керчь и Готский берег, вложенный в уста Стефана Нового»(там же).

В 1878 г. В.Г.Васильевский опубликовал перевод и анализ Жития Иоанна Готского (1878; 1912б). По его мнению, основанному на дословном прочтении текста жития, Готская епархия существовала уже в середине У111 в., Готский епископ, предшественник Иоанна поддержал на соборе 754 г. религиозные реформы Константина V, за что был повышен в сан митрополита. Но так как жители Готии были поборниками иконопочитания они выбрали себе епископа Иоанна (около 755 г.). Иоанн не сразу приступил к своим обязанностям, а сначала отправился в Палестину и где-то в 758-760 гг. был посвящен в Готские епископы в Грузии.

Исследователь не сомневается, что сам Иоанн не присутствовал на соборе 787 г., так как Готию там представлял от имени епископа монах Кирилл и несмотря на явные противоречия и несоответствия в подписях под протоколами собора, какого епископа представил Кирилл (об этом см. ниже), Никиту или Иоанна В.Г. Васильевский сделал вывод: «Не подлежат ни малейшему сомнению, что несмотря на двукратное повторение имени Никиты в протоколах, составлявшихся не всегда внимательными секретарями, и несмотря на очевидно неисправное чтение в последнем..., подпись в четвертом заседании (где упоминается Иоанн - авт.) должна быть признана точною и наилучше сохранившуюся. Что Иоанн пережил собор 787 г. видно, как из хода и порядка событий, рассказываемых Житием, так и особенно из упоминания об Георгии  епископе Амастриды» (1912б, с. 416). Повествуя о выступлении господина Готии и Иоанна против хазар исследователь полностью следует источнику (там же, с. 419-420).

Касаясь  автора Жития В.Г. Васильевский обоснованно доказал, что тот не был жителем Крыма (с. 426),а датировал он Житие периодом между 815 и 842 г. (с. 427), то есть вторым периодом иконоборчества.

Несмотря на то, что оба вышеназванных труда были опубликованы более 120 лет назад, они и на настоящий момент являются наиболее крупными исследованиями отечественных ученых по данной проблеме, а основные выводы практически без серьезных коррекций вошли в работы подавляющего большинства исследователей, в том числе и зарубежных.

Гипотезу В.Г. Васильевского попытался подкрепить новыми обоснованиями Ю.А. Кулаковский. В 1898 г. он опубликовал статью «К истории Готской епархии (в Крыму) в У111в.» (1898), где попытался проанализировать данные, содержащиеся в.нотиции, впервые опубликованной в 1891 г. Де-Боором и датированную им  временем около 787г. (там же, с.173, 176). Напомним, что в данной нотиции сообщается о готской митрополии со столицей в Доросе и с границами от Крыма до нижнего течения Волги (подробнее см. ниже). Ю.А.Кулаковский обоснованно опровергает мнения Де-Боора, что данные по Крыму в нотиции относятся к эпохе Юстиниана 1 (с. 177) и считает, что описанная в нотиции ситуация реально возможна была только во второй половине УШ в. (с. 178). Исследователь правда отмечает, что «существование обширной Готской митрополии в УШ в. не находит себе подтверждения в ... Житие Иоанна Готского... Тем не менее мы бы думали, что  отрицать факт существования обширной готской епархии в УШ в., как он дан в этом списке, было бы неправильно» (с. 193).

В более поздней работе «Прошлое Тавриды» Ю.А. Кулаковский попытался подкрепить гипотезу В.Г. Васильевского материальными данными и предположил, что крымские пещерные монастыри были созданы в УШ-1Х вв. бежавшими сюда иконопочитателями (1914, с. 75). Правда сам исследователь, отмечает, что ничего раннее ХП-ХШ вв в пещерных монастырях он не обнаружил, однако все же писал: «но начало пещерножительства можно все-таки отнести к эпохе иконоборчества. Основанием для такого предположения является сходство в типе между крымскими сооружениями и в Южной Италии и Сицилии (1914, с. 75).

В основном, вышеизложенные выводы были повторены и С.П. Шестаковым (1908, с. 38-39). Несколько отличающимися в данной связи являются взгляды А.Л. Бертье-Делагарда. Исследователь не сомневается, что Готская епархия существовала уже во второй половине УШ в. (1920, с. 40), однако к данным из нотиции Де-Боора относится  скептически. Нам представляется, что исследователь убедительно доказал, что ситуация изложенная в нотиции в УШ в. быть просто не могла: «можно думать, что... роспись составлена очень поздно, лицом, вероятно близко знакомым с Тавридой и в особенности с Готской епархиею, может быть тамошним уроженцем» (1920, с. 47). Интересно замечание А.Л. Бертье-Делагарда, что упоминаемая в Житие Стефана Нового Низменная Готия, является не Крымской а придунайской (с. 46).

Много места в своих трудах данной проблеме посвятил А.А. Васильев. Он также считал, что Готская епархия появилась в УШ в., а ее первым епископом был Иоанн Готский (1927, с. 197).

В вопросе монашеской имиграции и создания пещерных монастырей исследователь полностью поддерживает взгляды В.Г. Васильевского и Ю.А. Кулаковского (1927. С. 201). А.А. Васильев не сомневается, что на Никейском соборе 787 г. монах Кирилл представлял именно Иоанна, который около этого времени участвовал в выступлении против хазар (с.203-204), а его приемником был Никита, имя которого также встречается в подписях деятелей собора 787 г. (с. 208). А.А. Васильев следом за А.Л. Бертье-Делагардом отрицает возможность отнесения данных из нотиции Де-Боора к УШ в. (с. 210-215), По его мению: «нотиция представляет какую-то позднюю переделку или подделку, по крайней мере, в некоторой части» (с. 215).

В дальнейшем, авторы придерживавшиеся вышеизложенной гипотезы в основном пытались подкрепить ее конкретными археологическими данными.

Е.В. Веймарн находил возможность также датировать пещерные монастыри иконоборческим временем (1975, с. 463-464; Веймарн, Чореф 1976, с. 31-40; 1978, с. 154-156).

А.Л. Якобсон также в основном придерживался вышеназванной гипотезы (1959, с. 44-45; 1964, с. 32-33; 49-52; 1970, с. 25, 177-175; 1973, с. 33-35), и даже выделил две пещерные церкви иконоборческого времени (1964, с. 50-52; 1970, с. 178; 1973, с. 51-54).

Аналогичные взгляды излагал и О.И. Домбровский (1966, с. 14-16; 1974, с. 17; Домбровский, Махнева 1973, с.22-23, 29-35; Домбровский, Столбунов, Баранов 1975, с.89-97). Он выделяет на южном берегу Крыма поселения основанные именно иконопочитателями (1974; Домбровский, Паршина 1973).

Эти выводы развил И.А. Баранов. По его мнению появление беглых иконопочитателей в Крыму иллюстрируют плитовые могильники (1974, с. 154), а также поселения и укрепленные монастыри в Восточном Крыму (1990, С. 46-47; 149-151). Епископ Иоанн не присутствовал на соборе 787 г. потому что руководил в это время выступлением против хазар в Крыму (1974, с. 159).

М-.Ф.Озепи проанализировав письменные источники считает, что упоминания в материалах собора 787 г. Иоанна и Никиты не случайно. Никита - ставленник иконоборческого патриархата, а Иоанн - представитель иконопочитательской паствы (1994, р. 405-406). Интересно ее прочтение текста Жития Иоанна Готского. М.-Ф. Озепи считает, что согласно Жития Иоанн был выдан хазарам не «вместе со своим народом» как считалось раньше, а «своим народом» (1988,с.     ). Интересно и ее мнение (впрочем высказанное нами еще в 1991г, что власти и епископы Херсона и Боспора придерживались официальной иконоборческой линии.

В основном выводов В.Г. Васильевского придерживается и А.И. Айбабин, который проанализировал большое количество литературы, в том числе иностранной, обычно не упоминавшейся в работах современных отечественных исследователей (      ). Он считает возможным использовать данные нотиции Де-Боора, и отмечает, что образование обширной Готской митрополии объясняется стремлением Византии через Готию распространить влияние христианства на всю Хазарию

Нами в ряде публикаций ставился вопрос об ошибочности основных положений данной гипотезы и предлагалась своя трактовка церковной истории Таврики У111 в. (Герцен, Могаричев 1991а; 1991б; 1992; 1995, Могаричев 1992, с. 84-95; 1993; 1996, с. 128-129; 1997, с. 98-99).

Отметим основные противоречия и несоответствия в источниках, а также между источниками и их трактовками, которые, на наш взгляд, позволяют усомниться в обоснованности выводов В.Г. Васильевсского и его сторонников.

1. Противоречие между представлениями о значительной иконопочитательской иммиграции в Крым и реальным археологическим и архитектурно-археологическим материалом.

2. Противоречие между сведениями Жития Стефана Нового и другими письменными источниками, а также проблема трактовки географических названий из Жития Стефана Нового.

3. Противоречия между подписями представителей Готии под протоколами Вселенского собора 787 г.

4. Несоответствия между сведениями различных источников о времени возникновения Готской епархии.

Как уже отмечалось, И.А. Баранов связывал с иконопочитателями появление плитовых могильников и ряда поселений  в Восточном Крыму, О.И. Домбровский  возникновение большинства поселений на Южном берегу, а Ю.А. Кулаковский и его последователи возникновение пещерных монастырей.

А.И. Айбабин убедительно показал, что плитовые могилы в Таврике появляются уже во второй половине УП в. в связи с процессом христианизации. Хоронили в них представителей всех этнических групп (1990, с. 69), а во второй половине УШ-1Х вв. для ряда плитовых могильников вообще характерен салтовский инвентарь (Айбабин). Таким образом, ни о какой связи между появлением плитовых могил в Крыму и якобы притоком иконопочитателей говорить не приходится.

В монографии В.Л. Мыца «Укрепление Таврики Х-ХУ вв.» представлен подробный анализ практически всех средневековых поселений  Южного берега Крыма и выяснилось, что большинство из них, в том числе и часть датированных УШ-1Х вв. (Домбровский 1974; Домбровский, Паршина 1973), относятся ко времени не раннее конца 1Х-Х вв. (1991, с. 140-152). Следовательно убедительных археологических доказательств в пользу массовой имиграции иконопочитателей в Крым нет. Это не означает, что нами полностью отрицается вообще какое-либо переселение в Крым выходцев из других областей Византии. Этот процесс, вероятно, происходил на протяжении всего средневековья (вспомним хотя бы переселение предков Иоанна Готского) (Васильевский 1912 б, с. 402-403), но говорить о всплеске его в период иконоборчества нет оснований.

Теперь обратимся к пещерным монастырям. Мы уже неоднократно излагали свои взгляды по данному вопросу (Герцен, Могаричев 1991; 1992; 1993, с. 45-49; 1995; Могаричев 1992, с. 84-95; 1997; 1998, с. 17-25).  Напомним основные выводы.

Архитектурно-археологический анализ показывает, что все, по крайней мере сохранившиеся пещерные церкви относятся ко времени не раннее Х-Х1 вв. (Могаричев 1997).

Сторонниками иконопочитательской гипотезы предпринимались попытки обосновать более ранние даты. Н.И. Репников (1932, с. 209) и Е.В. Веймарн (1958, с. 25-26) на основании археологического материала из усыпальниц и хронологии оборонительных сооружений датировали пещерные храмы в районе подъемной дороги Эски-Кермена УШ-1Х вв. А.И. Айбабин, детально проанализировав находки из усыпальниц, пришел к выводу, что данные храмы могли быть вырублены не ранее конца 1Х в. (1992, с. 47). Один из авторов настоящей статьи основываясь на выводах А.И. Айбабина и рассмотрев археологическую ситуацию на городище, данные Эски-Керменского некрополя, уточнил датировку церквей - середина Х - начало Х1 вв. (Могаричев 1993 б; 1997, с. 40-44).

Аналогичная ситуация и с другими «иконопочитательскими» памятниками. Базилика Георгия в Инкермане и церковь с баптистерием в Тепе-Кермене относимые А.Л. Якобсоном к УШ-1Х вв. (1964, с. 50-52; 1970, с. 178) вероятнее всего должны датироваться соответственно Х1У-ХУ вв.  и Х1-ХП вв. (Могаричев 1997, с. 9-11, 84-86), а «Храм с крещальней» в Инкермане датированный В.Ф. Филиппенко 1Х в. (1993, с. 7-8), на самом деле был вырублен не ранее ХШ-Х1У вв. (Могаричев 1997, с. 11-13).

Эпиграфический материал, фрески из пещерных монастырей относятся ко времени  начиная с ХШ в. Проведенные археологические работы также не дали комплексов УШ-1Х вв. связанных с пещерными сооружениями.

В качестве аналогий крымским памятникам УШ-1Х вв. обычно приводятся пещерные церкви и монастыри Малой Азии и Южной Италии. Однако подавляющее большинство их датируются постиконоборческим временем (Rodley 1985 c. 223-224; Thierry M, Tnierry N 1963;  Epstein 1977;1986; 1988 c. 13-52, 127-146; Teteriatnikov 1992; Jolivet - Levy 1991.

Таким образом нет определенных данных позволяющих относить крымские пещерные монастыри к УШ-1Х вв. Высказанная нами точка зрения нашла поддержку у современных исследователей (Айбабин)

Как отмечалось выше, в том числе и В.Г. Васильевским, о монашеской иммиграции на северные берега Черного моря сообщает всего один источник — житие Стефана Нового. Остальные, обычно используемые в качестве доказательства ее реальности (Баранов 1974, с. 156), либо ничего не говорят об этом, либо повествует не о бегстве, а о ссылке сюда отдельных представителей иконопочитательской оппозиции. Остановимся на этом памятнике более подробно.

Обращает внимание, что в отличие от других областей в Северном Причерноморье определяются не конкретные географические, а лишь общие ориентиры. Вероятно, автор Жития лично не знал этих мест и скорее всего плохо представлял ситуацию здесь. Доказано, что Житие писалось через 50 лет после смерти Стефана Нового (Васильевский 1912 а, с. 325), то есть в начале 1Х в., а сам текст не всегда адекватно отражает описываемую ситуацию (Auzepy                  ).

Поэтому в нем вполне могли быть допущены анахронизмы и неточности касательно деятельности святого и его времени. Отметим, что в византийских источниках Таврика всегда выступала как, отдаленное, варварское место, застройная провинция, куда ссылали неугодных правительству людей. Поэтому не исключено, что данный источник, называя Северное Причерноморье в качестве оплота иконопочитания, отражал не столько реальную ситуацию, сколько историческую традицию: в глухой провинции на периферии империи была слаба центральная власть, следовательно, была возможность для развития оппозиционных настроений.

Рассмотрим пункты и области, упоминаемые в Житие. «Побережье его, лежащее по направлению к Зикхийской епархии». Несомненно, что речь идет о Кавказском побережье, где действительно обосновались иконопочитатели. Не случайно, что Иоанн Готский был рукоположен в Иверии. Далее «пространство от Боспора, Херсона, Никопсиса по направлению к Готии Низменной». Несомненно, что в источнике Боспор и Херсон выступают не как искомые места, а просто ориентиры - восточная и западная точки полуострова, причем нет даже намека, что эти города находятся в области иконопочитателей. Теперь о так называемой «Низменной Готии»,                          , «Gjotthian Coelen (Migne 1860, p.111 8). Думается, что термин «низменная» здесь указан не случайно и может внести определенную ясность. Если под этим понимать юго-западный Крым или Южный берег, то сразу появляется ряд противоречий.

Можно ли юго-западный Крым, то есть область расположения пещерных монастырей считать «низменной» Готией, учитывая в отношении к Крыму хорошо выраженный горный характер данной местности? Тем более, что ни в одном источнике из близких по времени «Житию Стефана Нового», ни в иных данный термин в отношении к Крыму не встречается. Напротив, по Прокопию Кессарийскому область расселения Крымских готов «лежит на возвышенности» (1939, с. 200). У Никифора встречается термин «готская земля» (Чичуров 1980, с. 163), у Федора Студита «Готия и ее климаты» (Васильев 1927, с. 218) и т.д. И юго-западный Крым, и Южный берег расположены между Херсоном и Боспором, однако указаний на это в источнике нет, и если Низменная Готия - Крым, то причем здесь Никопсис, явно не имеющий к полуострову никакого отношения?

Учитывая изложенное, можно полагать, что в отрывке автор Жития приводит известные ему города в качестве ориентиров, указывающих общее направление. Таким образом Зикхийская епархия - район к востоку от Крыма. Что касается «Низменной Готии», то источник указывает направление на запад, и действительно в соответствии с этим указанием мы попадем в низменную в географическом положении Дунайскую Готию, хорошо известную византийским авторам (Мельникова 1986, с. 205). О мезийских готах, как об «огромном племени» сообщает Иордан (1997,с.172), имеются о них сведения и в 1Х в. (Браун 1893, с. 449, 1997, с. 172).

Таврика, же, как явствует из конкретного содержания источника, не входит в зону влияния иконопочитателей. Напомним, что упоминаемые в Житии Италия и Палестина по данным других источников известны как иконопочитательские области (Васильевский 1912, б, с.328; Васильев 1917, с. 245;Сюзюмов 1967, с. 54-58), но нигде более не упоминается о добровольном прибытии иконопочитателей в Крым.

Как показала Арвейлер, приводимые исследователями цифры о количестве бежавших из Византии монахов сильно преувеличены (1977).

Рассмотрим вопрос с другой стороны. Если все же предположить заметный приток иконопочитателей в Таврику, то как его датировать? Речь приписываемая Стефану Новому относится ко времени, непосредственно предшествующему собору 754 г. (Васильевский 1912 с. 323-325), а прямые гонения начались только с 761 г. (там же 334).  Мог ли полуостров в этот период стать прибежищем для беглых монахов? Ответ дает другой источник: «Житие Иоанна Готского». Оно прямо указывает, что Константин У в награду за то, что епископ, предшественник Иоанна, поддержал иконоборческую политику, повысил его в митрополиты Гераклеи Фракийской (Васильевский 1912, б. С. 396). Вряд ли этот епископ допустил в свои владения опальных противников политики Исаврийской династии. Таким образом, если толковать сведения «Жития Стефана Нового» в традиционном ключе, то возникают противоречия не только с самим источником, но и с реальной религиозно-политической обстановкой в Таврике того времени.

Да и другие отрывки антииконоборческого Жития Иоанна Готского противоречит общепризнанной трактовке Жития Стефана Нового. В первом нет даже намека на какой-либо приток монахов - иконопочитателей в Крым. «Житие» ничего не сообщает о массовом строительстве монастырей в Крыму, и поэтому, тому факту, что Иоанн основал один (!) монастырь у себя на родине, в Партените, в источнике уделяется много места (Васильевский, 1912б, с. 398). Совсем нереально говорить о притоке иконопочитателей в Крым после смерти Константина V, так как его приемник Лев IV Хазарин к монашеству относился либерально (Сюзюмов, 1967, с. 54-56), а вскоре иконопочитание было официально восстановлено (Там же, с. 60). Итак, нет считать Таврику в первый период иконоборчества оплотом иконопочитательской оппозиции. Источники позволяют более весомо аргументировать гипотезу, о ее лояльном отношении к политике императорской власти, Это тем более вероятно поскольку Херсон и, по всей видимости, прилегающая территория были местом ссылки всех политических и идеологических противников Исаврийской династии. Во время правления Константина V один из солдат за поклонение иконам был сослан в Херсон и «готовый быть убитым бежал в Хазарию» ( 1860, р. 11 8-11). Из этого видно, что иконопочитатели в Херсоне и видимо  отнюдь не чувствовали себя в безопасности.

По сообщениям Феофана в 776 г. Лев IV, подавив выступление Никифора, «мятежников выслал в Херсон и климаты под стражу и для безопасности» (Чигуров, 1980, с. 44). Вряд ли Лев IV, еще не окончательно утвердившись на престоле (вступил в сентябре 775 г.), мог сослать претендента на трон, своего брата Никифора, в местность, где господствовали враждебные Льву иконопочитатели. В преданности жителей Херсона и Климатов император был уверен. Сюда же был сослан Иоанн Псиосант (Ломарев, 1913, с. 12), Иосиф Гимнограф при Феофиле (Шестаков. С. 44). О Херсоне как о месте ссылки неоднократно сообщает и Федор Студит. (Творения, 1908, с. 454-455; 257). Это лишний раз подтверждает прочность здесь императорской власти.

О господстве в Херсоне иконоборцев пишет О.И. Домбровский (1956, с. 244-245), приводя в пользу этого и археологические данные (493б, с. 224-225).

Интересные сведения о религиозной жизни Таврики начала 1Хв. Содержат произведения апологета иконопочитания Феодора Студита. Наиболее важными являются два документа: письмо к епископам, сосланным в Херсон и письмо к архимандриту Готскому. В первом, написанном в 821 г., он обращается к своим соратникам, сосланным после восстановления иконопочитания в 815 г. в Херсон: «... мне кажется..., что и для спасения тамошних жителей устроена ссылка ваша... ибо прибыв (туда), вы явились светильниками для находившихся во мраке и заблуждении в жизни, руководителями слепых, учителями добродетели, проповедниками благочестия, наставниками против совершенных здесь против Христа страшных дерзостей» (1968, с. 454). Учитывая религиозно-политическую обстановку того времени, не вызывает сомнений, что гнев Феодора Студата вызывали силы чуждые ему идеологически, то есть иконоборцы. Федор Студит даже посылает ссыльным деньги из чего надо понимать, что их положение в Херсоне было далеко не лучшим.

Подтверждает эти данные и монах Епифаний, посетивший Крым в конце УШ - начале !Х вв. (Васильевский 1909, с. 270). «Херсаки же народ коварный и до нынешнего дня туги на веру, лгуны и поддаются влечению всякого ветра» (с. 268).Здесь указание не на язычество местных жителей, а как раз на ересь, то есть ни на что иное как иконоборчество, Причем под терминов «херсаки» в свете новых данных следует понимать не только, а, возможно, и не столько жителей Херсона, как население области, подчиненной городу. (Соломоник. 1986, с. 47). Этот же автор, путешествовавший по местам проповедей Андрея Первозванного сообщает: «Мы... избегая общения иконоборцев, с большим трудом обходили все гради и весы вокруг Понта, даже до Боспора» (Житие..., 1856, с. 215). Этот отрывок еще раз подтверждает, что христианское поселение было под контролем иконоборцев.

Религиозную обстановку здесь мы еще лучше узнаем из письма Феодора Студита архимандриту Готскому. Это ответ на вопрос по поводу некоторых вопросов церковной и монастырской жизни.

В начале письма Студит укоряет архимандрита в том, что в Готии вообще и он в частности не знают учения Василия Великого (1908, с. 553-554), которое являлось сводом законов для византийского монашества. Если бы Таврика была наводнена фанатиками-иконопочитателями такое бы было невозможно. Далее Федор Студит негодует по поводу, что в Таврических монастырях монахов отдают на суд мирян. Это совсем не соотносится с законами ортадоксов-иконопочитателей, не является свидетельством иконоборческих принципов судопроизводства. В связи с этим следует отметить, что при Константине V уничтожались только непокорные монастыри, подчинявшиеся же императору, сохранялись под контролем государственных чиновников (Сюзюмов, 1967, с. 59; Успенский, 1917,с. 258). Не об отголосках ли этой системы упоминает Студит.

Далее, из письма мы узнаем о практическом отсутствии традиций монастырской жизни в Таврике. Новых людей в монастырь часто принимают «просто и без разбору», без обязательных испытаний, видно, что в практику вошла система сложения с себя монашества, беспрепятственно переходили из одного монастыря в другой, у монахов имелись даже рыбы. А ведь согласно церковным правилам, утвержденным VII вселенским собором 787 г., восстановившим иконопочитание «не следует монаху или монахине оставлять свой монастырь и отправляться в другой. Если же это случится, то необходимо оказывать ему страноприимство, а принимать его без соизволения его игумена не следует»(Деяния, 1873, с. 646).

Весьма показательны и сведения и из жизни мирян Таврики. После того как Константин IV заточил свою жену в монастырь и женился на Кувикулари, его примеру, в числе прочих последовал топарх Готии и Климатов.(Васильев, с. 217-218), и светские власти здест открыто пренебрегали канонами христианского благочестия, ярыми охранителями, которых в Византии того времени  выступали иконопочитатели.

Таким образом, ни о  каком значительном влиянии иконопочитания на религиозную жизнь Крымской Готии говорить не приходится. Наоборот, отсутствуют представления о канонах монастырской жизни, которая здесь только зарождалась. Даже в начале IX в. Таврика не только не была оплотом иконопочитания, но наоборот, здесь были сильны иконоборческие тенденции.

Много вопросов, не позволяющих однозначно трактовать как «Житие Иоанна Готского», так и всю церковную историю Таврики второй половины VIII в. вызывают надписи представителей Готии под протоколами VII вселенского собора.

Нет сомнения, что от имени епархии, в название которой входит топоним «готские» выступил монах Кирилл, однако кого именно он представил в источниках однозначного ответа нет. Обратимся к упоминанию имени Кирилла в документах VII Вселенского собора. Оно встречается несколько раз, причем с весьма противоречивыми пояснениями. В числе лиц, участвовавших в первом заседании указан «инок Кирилл, занимавший место Никиты, епископа Готского» (Деяния, 1873, с. 64). Еще в одном месте Кирилл назвал Готским епископом (там же, с. 169) Далее в перечне присутствовавших на соборе Кирилл опять назвал представителем Готского епископа Никиты (там же, с. 226), и только в римской редакции протокола четвертого заседания собора значится «Кирилл, инок и представитель Иоанна, епископа Готского (там же, с. 363). На шестом заседании в числе присутствовавших значится Кирилл, инок и представитель Готский (там же, с. 583) (о подписях под протоколом седьмого заседания см. ниже).

Таким образом, в документах Кирилл дважды назвал представителей Никиты и один раз Иоанна, один раз Готским епископом и один раз представителем Готии. На это обратил внимание еще П.И. Кеппен, у которого в Крымском сборнике Кирилл фигурирует как представитель Никиты (1837, с. 63), а Иоанн назвал его предшественником (там же, с. 66-67). Как упоминалось, В.Г. Васильевский ссылаясь на «Житие Иоанна Готского» все же предпочел говорить о Кирилле как представителе Иоанна, а двукратное упоминание Никиты он объяснял невнимательностью секретарей.

Но какой аргумент здесь должен брать верх - «невнимательность секретарей», протоколистов собора 787 г. или достоверность автора «Житие» писавшего свое сочинение в промежутке от 28 до 65 лет после окончания собора; и почему секретари должны были быть невнимательны? Ведь список членов собора, восстановившего иконопочитателей после 50 лет правления иконоборцев и основные догматы несомненно должны были четко ориентироваться и настолько уж были безграмотны секретари патриарха Константинополя.

Не выдерживает критики и предположение А.А. Васильева, пытавшегося объяснить указанные несоответствия вслед за П.И. Кеппеным считал, что на соборе Кирилл представлял Иоанна, а его приемником был Никита. Ведь имя Никиты упоминается в долее ранние заседания собора, чем имя Иоанна, поэтому именно исходя из этой логики должен был быть приемником Никиты. Но тогда это предположение противоречит тексту «Жития Иоанна Готского», согласно которому предшественник Иоанна к 787 г. был уже митрополитом Гераклии Фрикийской, а о третьем возможно епископе Готии в Житие ничего не сказано (Васильевский 1912б, с. 396-400),хотя именно он и должен был быть упомянут как «злой» иконоборец, противник «доброго» Иоанна. Если бы наоборот он был иконопочитатель, то зачем тогда пастве было выбирать Иоанна Герцена.

Не выглядит убедительным и объяснения упоминания двух эпископов предложенное. Напомним по ее мнению- Никита - епископ официально назначенный иконоборческим патриархом, а Иоанн - выбранный иконопочитательской паствой.

Во-первых, как уже отмечалось, Никита вовсе не упомянут в Житие, а ведь по логике именно этот сюжет борьбы Иоанна и паствы с наместником иконоборцев должен был быть основным. Во-вторых, очень маловероятна картина присутствия на соборе двух готских епископов известно, что там могли присутствовать только легитимные епископы, то есть назначенные официально Патриархом, Иоанн же таким не был. Поэтому его Кирилл просто не мог представить на соборе. Предположить, что уже во время собора сместили Никиту и назначили Иоанна тоже маловероятно, так как об этом нет абсолютно никаких сведений ни в материалах собора, ни в Житии, да  и зачем было смещать Никиту, ведь его представитель подписался под протоколом Собора.

На наш взгляд ясность вносить собственноручную подпись Кирилла под заключительным седьмым заседанием Собора:                            (Васильевский. 1912б, с. 416). В русских изданиях деяний VII Собора переводчики, мало знакомые с Крымской историей перевели эту фразу так «Кирилл грешный, инок и представитель (Никиты) епископа Никопола Готского (Деяния, с. 598).

Ссылаясь на латинский перевод материалов собора Анастасием (IX), где Никопол исправлен на Niceri, В.Г. Васильевский считал, что термин «Никополь» появился по ошибке (1912б, с. 416) но ведь в греческий текст это собственноручная подпись Кирилла, а латинский - поздний перевод.

Хотя и это можно было бы учесть, но только в том случае, если допустить, что Кирилл действительно  был представителем епископа Крымской Готии, города Никополя в Крыму, как известно, не было таким образом, перед нами два перевода: по первому - Кирилл представитель Готского  епископа из города Никополя; по второму - (В.Г.Васильевский) - Никополь есть не что иное, как искаженное имя Никита, однако условный перевод данной фразы следующий: «Кирилл, грешный монах и представитель епископа Николая Готского». Вызывает большие сомнения сама возможность путаницы имени человека и названии города, имеющие различные написания. Вряд ли хорошо образованные секретари могли допустить такую ошибку, тем более, что Кирилл в данном случае расписался самостоятельно. Не убедительны и рассуждения В.Г. Васильевского, что Кирилл обязан был упомянуть имя приславшего его епископа напомнил, что при перечислении лиц на шестом заседании Кирилл назван простым готским представителем.

Таким образом у нас нет оснований не доверять источнику. В указании на Никополь Готский был важный смысл. Назван Никополь со времени Римской империи получали ныне города в память какой либо победы ( 1997, с. 256). Наиболее известные  Никополи, имевшие своих епископов это Никополь в Митрополии Севастийской, Никополь в епархии Фрикийской и Никополь в эпире (Лихачев 1991, с. 158). В письменных источниках обычно название Никополя употребляется без конкретной проверки (Продолжатель Феофана 1992, с. 174; Константин Багренародный 1989, с. 200, 227). Аналогичная ситуация и в упоминаниях Никополя на  (Лихачев 1991, с. 81, 157).  На УП вселенском соборе присутствовали епископы нескольких Никополей. Поэтому для уточнения какой именно Никополь представляет тот или иной список, в тексте делались соответствующие замечания. Так Анастасий назван епископом Никополя — древнего Эпира (Деяния, с. 64) неоднократно упоминавшийся просто как представитель Никопольского престола Григория (Там же, с. 599), в седьмом заседании указан как «Григорий пресвитор и представитель Никополя, что во второй Армении (там же, с. 583).

Уточнял свой статус и Кирилл, также как и Григорий на седьмом заседании назвавшись представителем Никополя Готского. Вероятнее всего речь идет здесь о Мезийском Никополе в Дунайской (Низменной) Готии. Об этом городе и его непосредственной связи с готами сообщает еще Иордан «Были еще и другие готы, которых называют малыми, хотя это - огромное племя; у них был свой епископ и примат Вульфила... По сей день они пребывают в Мезии, населял местность вокруг Никополя, у подножия Эмимонта (Иордан 1997, с. 112).

Отметим, что с середины V в. здесь уже известны епископы (Meer, Monrmann; 1960; - Pan Ly Real 1996, c. 522), которая в  787 г. несомненно существовала (Feolaltj 1980, р. 347).

Итак возникают большие сомнения о том, что монах Кирилл имел отношение к Крымской Готии и Иоанну Готскому.

            Но кто же представлял крымских христиан на соборе 787 г. В списках собора назван  епископ Стефан (Деяния, с. 65) и епископ Херсонский Сисиний (Там же, с. 369, 385). Как известно, еще в конце УП в. Херсон и Крымская Готия первоначально входили в одну церковно-административную единицу. Под деяниями пято-шестого Тульского собора стоит подпись Георгия, епископа Херсона и Доронта (Васильев 1927, с. 190). В свете современных исследований врядли стоит сомневаться в локализации Доранта-Дороси на Мангупском плато (Герцен 1990, с. 135). Не вызывает сомнений связь Дороси с Крымской Готией. Об этом есть прямое свидетельство в «Бревиарии» Нимферии: «Юстиниан... скрылся в крепости, называемой Дорье и лежащей в Готской земле ( 19 , с. 163).

Таким образом скорее всего христиане Крымской Готии на УП Вселенском соборе были представлены Херсонским епископом Сисинием.

Рассмотрим гипотезу о существовании Готской епархии в первой половине - середине УШ в. на наш взгляд источники не знают оснований для таких выводов.

На первый взгляд согласно жития Иоанна Готского епархия должна существовать к 754 г. т.е. ко времени иконоборческого собора, где присутствовали  предшественник Иоанна. Однако как отмечалось, Житие составлялось между 815 и 843 гг, когда самостоятельная готская епархия в Крыму уже несомненно существовала. Автор, для которого полуостров был «та сторона моря» (Васильевский 1912б, с. 396), скорее всего передавал ситуацию первой половины !Х в.  не времена Константина V.

Как выяснилось скорее всего на соборе 787 г. представлял христиан Готии херсонский епископ, а не посланец Иоанна Готского. Вероятно упоминаемый в Житие предшественника Иоанна также был епископом Херсонской епархии, куда входила и Готия (подробнее об этом ниже).

 Таким образом тема «Жития Иоанна Готского» не доказывает существование самостоятельной Готской епархии определенную ясность могут внести

В Notitii VП (конец УП - начало УШ в) в Крыму названы лишь две самостоятельные и Боспорская. То же повторяется в Notitii Basilii (первая половина 1Х в.) (Кизиковский 1898, с. 173-174) и только в Nova tactica периода Льва Мудрого (886-911) в числе архиепископа названы Херсонские, Боспорские, Готские, Сугдейские, Фульские (там же, с. 174).

Особняком стоит роспись епархии Де Бофа. Как отмечалось Де Боф датировал ее временем около 787 г., а Крымскую часть периода Юстиниана 1, Ю.А. Кизиковский склонялся к характерному времени, хотя и отмечал отдельные  Ал. Бертье-Делагару аргументировано датировал Таврическую часть времени не ранее Х1 в., А.А. Васильев вообще считал Нотизию поздней подделкой. Источнико 787 г. считал роспись А. Дарроиз (1981, с. 20-23), а вслед за ним и Айбабин, предположивший, что нотиция отражает ситуацию, когда Византия через Готию стремилась распространить христианство в других регионах Хазарии.

Напомним согласно нотиции Де-Бофа Готия являлась митрополией в Доросе.  Митрополиту были подчинены семь епископов. Кулаковский 1898, с. 176).

Не будем полностью повторять аргументы А.Л. Бертье-Делагарда. Отметим лишь действительно данная нотиция вызывает много вопросов. Отметим сам факт существования обширной Готской митрополии. Впервые Готская митрополия упоминается в ХШ в. (Бертье-Делагард, 1920, с. 43), а источников указывающих на создание в УШ в., а затем и упразднения Готской митрополии нет. Существование митрополии опровергается и Житием Иоанна Готского, повествующего о времени близком нотиции. Не вызывает никаких сомнений, что если бы Готская митрополия существовала, то в источнике об этом однозначно было бы упомянуто, и Иоанн был бы назван не епископом, а Митрополитом.

Допустим, что автор росписи ошибся и Готия была в 787 г. не обширной митрополией, а просто маленькой епархией в Горном Крыму. Но как отмечалось в более поздней нотиции она отсутствует. А.И. Айбабин объясняет этот факт тем обстоятельством, что в ответ на активное участие в антихазарском выступлении Иоанна Готского, коган на подвласной ему территории ликвидировал некоторые христианские епархии. Это выглядит малоубедительным, так как решение о создании или ликвидации епархий принималось в Константинополе, и даже если бы Коган и попытался ликвидировать епархию, вплоть до запрещения христианства на своей территории то  епархия все равно бы существовала. К тому же нотиции составили в Византии, а не в Хазарии. Как уже отмечалось у нас нет документов говорящих о ликвидации и восстановлении епархий.

Против серьезных гонений на христиан после выступления Иоанна говорит и его Житие. Напомним согласно источнику пострадали лишь «семнадцать рабов ни  в чем невинных». Господин Готии был помилован, а Иоанн «получил возможность спастись бегством», находясь под стражею в Фулан он проповедует христианство, в том числе и правителю Фул, все ученики Иоанна были освобождены самим кагином, после смерти преподобного его тело торжественно, без всяких противоборств со стороны хазар было доставлено и погребено в монастыре св. Апостолов в Партените (Васильевский 1912 б, с. 397-399).

В пользу отсутствия серьезных военных действий со стороны хазар свидетельствует анализ археологических материалов (Айбабин).

Вызывает сомнение и подлинность ряда тюркских названий в нотиции. В основном тюркские топонимы утверждались в Крыму началом золотоордынского времени.

С другой стороны упоминания Дороса (а данный топоним после 1Х в. не встречается может свидетельствовать о ранней дате раскопки.

Создается впечатление, что нотиция Крымской части действительно является поздней  древний и современный автор.

В качестве одного из возможных источников для составления нотиции возможно были  под актами первого Никейского собора 325 г. где можно 

Proviciae Gothiae

Theophilus Gothlae metropolis

Provinciae Bosphoii

Domnnuuuuus Bosphoresis (Васильевский 1912 б, с. 369). Несомненно, что в данном случае речь идет о Дунайской Готии. Но на наш взгляд, здесь интересно упоминание о Готской митрополии и расположении подписи Готского митрополита рядом с Боспорским епископом. Напомним Готская епархия также упоминается рядом с Боспорской. Возможно составитель потиции Де-Бофа основываясь на материалах (Кулаков 188, с. 174) собора 325 г. упоминая Готскую митрополию, перепутав Крым и  приписав митрополиту Готии практически всю территорию Хазарии. Суммируя вышесказанное можно сделать вывод на наш взгляд нет определенных данных позволяющих говорить о существовании Готской епархии до конца УШ в. Таким образом, учитывая вышеизложенное  попытаемся рассмотреть церковные историки Таврики УШ в.

В начале УШ в. на территории Крыма существовали две епархии Боспорская и Херсонская. Горный юго-западный Крым - климаты,  Готии во главе с  (см. Цукерман 1997, с. 317-319) находились в политической зависимости и управление Византии об этом несомненно свидетельствуют (отрывок из сочинения Феофана и Никифора об перипетиях судьбы Юстиниана 1) (Жигунов 1980, с. 62-65; 163-165).

С приходом к власти в Константинополе императоров-иконоборцев Херсон и Климиты остались на проправительственной позиции, поддержав иконоборчество.

С начала УШ в. Готия вероятно попадает под определенную зависимость от Хазар, которая на первых порах, очевидно, выражалась в виде  или своего рода  со стороны империи и Коганата. Уже к 80-м гг. УШ в. климаты выделяются в отдельную возможно почти самостоятельную политическую единицу во главе с Господином Готии (Айбабин; Цукерман 1997, с. 318), однако в церковном плане на Готию пока распространялась власть Херсонского епископа. Такое положение очевидно не устраивало и политическое руководство Готии и часть Клира. Одним из таких недовольных сложившейся ситуацией вероятно был и Иоанн Готский, «вошедший в соглашения (заговор) с господином Готии и его властями» (Васильевский 1912 б, с. 397). Очевидно выделять Готию в отдельную епархию не представлялось возможным, и тогда Иоанн решил сыграть на противоречиях между иконоборцами и иконопочитателями. Очевидно воспользовавшись временным безвластием в епархии после повышения местного епископа в митрополиты Гераклей Фракийский Иоанн попытался при поддержке местных властей выделить Готскую епархию «православные в Готии... предложили в пастыри сего преподобного» (там же, с. 396). На наш взгляд это может быть единственным объяснением более чем странного, в противовес всем церковным канонам избрание Иоанна. И это при том, что согласно «Жития Стефана Нового» Константин У сам ставил епископов (там же, с. 406). Очевидно поначалу начинания Иоанна не удались и он был вынужден на три года отправиться в Иерусалим пытаясь найти помощь местного церковного руководства, стоявшего на иконопочитательских позициях а затем, вероятно не без помощи последних отправился в Иверию, где и был рукоположен (там же). В начальный период правления Ирины Иоанн по не совсем понятным причинам отправился в Константинополь. По словам Жития для того «со свободой и дерзновением» говорит «о принятии икон» (с. 397). Данный отрывок не совсем понятен, так как вряд ли никому не известный Иоанн был настолько авторитетным, что бы пытаться изменить церковную жизнь империи. Скорее всего он отправился в Константинополь, где уже наметилась определенная переориентация, что бы попытаться стать архиепископом. Но скорее всего своей цели он не добился, так как источник сообщает, что поговорив о принятии икон Иоанн «воротился восвояси».

Очевидно уже после УП Вселенного собора Иоанна поддержал Господин Готии в его борьбе  с хазарскими . Поводом выступления «Жития» называет захват хазарами Дороса, центра Крымской Готии. А.И. Айбабин приводит и археологические доказательства усиления хазарского присутствия в Крыму во второй половине УШ в. Такая ситуация могла сложиться только при условии изменения отношений между Византией и Хазарией. При императорах-иконоборцах между империей и Коганатом установились тесные контакты. В УШ в. обе стороны оказались перед лицом арабской угрозы. Это вынудило их заключить союз, который в 732 г. был подкреплен браком сына Льва Ш Исавра Константина, будущего Константина У  и Хазарской принцессы при крещении нареченной Ириной. Их сын Лев получил прозвище Хазарин. Политику Льва Ш в отношении Хазарии продолжили все следующие императоры иконоборцы. Узурпация власти  и смещение с престола Константина У1, наследника Льва Хазарина, резкий поворот идеологического и политического курса ослабление арабской угрозы на фоне заметного указа Византии не могли не вызвать ответной реакции со стороны коганата, усилившего натиск на византийские владения в Таврике и на Кавказе (Новосельцев 1990, с. 151). Попытки выступления против этой экспансии под знаменами иконопочитателей и очевидно политической самостоятельности была обречена на провал. Поскольку его лозунги не должны были встретить сочуствия в Таврике.

Странным выглядит отсутствие упоминания в Житии Херсона и его реакция на выступления в Готии. И почему Иоанн бежал в а не в ближайший византийский город. Почему Херсониты не помогли восставшим. Вероятнее всего выступление под сепаратистскими лозунгами было понимание встречено и в Херсоне, не желавшем отказаться от влияния в Горном Крыму и возможности портить отношения с хазарами. Как известно выступление не было поддержано и самим населением Готии. Иоанн сначала был предан одним селениям (там же, с. 398), а затем преследуемый собственным народом бежал в  Амастризу (там же, с. 420).

После подавления выступления хазарам удалось установить полный контроль над значительной частью византийских владений в Таврике, ограничившись теперь лишь ближайшими окрестностями Херсона.

Такая ситуация потребовала перестройки местной церковной структуры. Собственно византийские владения в Западном Крыму теперь совпадала с Херсонской епархией, а для христианского населения на подвласной хазарской территории была выделена самостоятельная Готская и возможно Фульская епархия.